Пожарная безопасность. Пожарные декларации. Декларации пожарной безопасности

Казань декларация пожарной безопасности
Пожарная служба Online support

Террористические акты
МЧС в региональных СМИ
Пожарные учреждения
Работа спасателей
МЧС в Москве и области
Руководство МЧС
Пожары и наводнения
Лесные пожары
Пожарная безопасность

Погорельцы


"Моховое" - извещает трафарет у въезда в деревню. Но ее уже нет на белом свете - сгорела дотла. Белесые струи дыма, вижу, еще и поныне вьются здесь и там на июльском пожарище: под землей тлеют тоРФяники. У дороги, судя по оставшимся фундаментам, стояли одноэтажные кирпичные дома. На пепелище валяются обгорелые сковородки, ведра, кастрюли, бидоны. А рядом стоят чудом уцелевшие в погребах стеклянные банки с соленьями-вареньями. Лежат аккуратно сложенные большие листы шифера: знать, хозяин этого уничтоженного огнем человеческого крова собирался к зиме обновить крышу. Вдали, у самой кромки леса, как призраки, возвышаются закоПЧенные, обугленные стены доброго десятка двухэтажных кирпичных домов без крыш, возле них темнеют остовы автомобилей.

Даже вороны облетают это место стороной

На пепле бывших огородов - здесь горела даже земля и потому превратилась в пух-прах - лишь два зеленых островка: чудом выжили рядом с пеклом морковь и свекла. Со всех сторон погибшую деревню Моховое окаймляет густой лес: дерево льнет к дереву. Высоченные вековые сосны снизу доверху черные, обугленные. Можно представить, как жарко пылали в тот черный день 29 июля эти живые свечи!..

Моховое-Моховое! Твои сыновья и дочери с придыханием говорят, что это был райский уголок посреди зеленого океана. А я, приехав, вижу: теперь здесь только пепельная земля и черные стволы. Ни единого человека не встретил я на пепелище. Погорельцы не хотят приезжать сюда, дабы не причинять себе боль. Зловещая тишина висит над истребленной огнем, мертвой деревней. Даже вороны теперь облетают ее стороной...

У въезда в погибшую деревню возвышается новый православный крест. Подумалось: "Поставлен, видно, как на могиле человека, - на помин Мохового".

- Да нет, как раз наоборот, поставлен во здравие деревни, ее жителей, и надпись на высоком кресте гласит: "Да хранит вас Господь!" Не сохранил, не уберег, - услышал я, приехав в городок воинской части Белоомута, где теперь обитают погорельцы. - Может, зря ставили... Сгорело Моховое, пять человек погибли, семеро считаются пропавшими в полымя без вести.

Моховое в семи километрах от поселка Белоомут. Древняя деревня? Оказывается, молодая, послевоенная. В 1948 году местная швейная фабрика "Красный милиционер" построила на живописной лесной поляне четыре деревянных дома (в каждом - по четыре квартиры) для своих работников. Потом поселение перешло к брикетному заводу, добывавшему на здешних болотах тоРФ для отопления домов Подмосковья и на удобрения для полей. Предприятие процветало, возводило добротные дома, построило красивый, просторный Дом культуры, детсад.

- Все жители Мохового работали на брикетном. Жили мы хорошо. До 1991-го - до ельцинской катавасии. Пришла эта беда - отворила ворота для всеобщей нищеты, тоРФопредприятие угодило под немилосердный нож капитализма. Закрыли наш родной "Фрезер"-кормилец. Так мы впервые на своей шкуре почувствовали, что такое безработица, - говорит Евгений Михайлович Кусов, проживший в уничтоженной лесным пожаром деревне пятьдесят три года. - Видите, какая тута-печаль в глазах людей? Она не только от того страшного пожара - от всей нынешней окаянной жизни.

Тута-боль в глазах всех погорельцев - и больших, и малых. И я счел за благо не расспрашивать их про тот кромешный огненный ад, да они сами вспоминали, со слезами на глазах рассказывали. Что ж, у кого что болит, тот о том и говорит.

Огненное цунами сметало все на пути

Все утвеРЖДают: "Огненный шар прилетел в Моховое с мусорной свалки, долго тлевшей на окраине Белоомута и вовремя не загашенной". Официального заключения МЧС, сообщил мне глава администрации этого городского поселения Роман Кусков, все еще нет. "А огненный смерч примчался к нам из пылавших лесов Егорьевского района", - сказал он мне.

Вот как все было

Анна ЕГОРОВА:

- Шквал огня налетел нежданно-негаданно в половине шестого. Выскочила из дома, в чем была. Отчаяние охватило меня, стала кричать из последних сил. И случилось чудо: из пелены дыма появились пожарные, они посадили меня в машину и увезли.

Юрий МИХАЛЕВ:

- Огонь в считанные минуты взял Моховое в кольцо. Пять человек решили спрятаться от него в погребах, погибли от угарного газа. А семеро до сих пор считаются пропавшими без вести... Сгорели двое пожарных.

В Моховом без крова осталось 136 семей - около трехсот человек.

Почему пылала Россия

Погорельцы с усладой вспоминали советское время. Тогда в Моховом, лесной деревне на тоРФяниках, была своя пожарная команда. В ее распоряжении находились три спецавтомобиля, десять насосов, гусеничные тракторы. В центре поселения красовался водоем. Надежно финансировалось здешнее лесничество, часть средств резервировалась на оплату авиации, на тот случай, если "красный петух" начал где-нибудь озоровать. Профессиональные защитники "зеленого друга" вовремя валили сухие деревья, проделывали просеки, рыли противопожарные рвы, вспахивали прилегающие поля, чтобы по ним огонь не перекинулся на села и деревни...

Гибельный Лесной кодекс, дикий капитализм, поразившие Россию, уничтожили и надежную пожарную службу, и преданных делу лесников, и водоем, и громогласную, набатную рынду посреди Мохового... "Вот оно и вспыхнуло", - горестно вздыхают погорельцы. Кто-то из них подал мне областную газету "Подмосковье" (номер за 25 августа с. г.): "Тут вся правда, почему прошлым летом горела Россия". Уже в Москве я прочел письмо жителя Серпухова полковника внутренней службы в отставке Александра Чаликова, опубликованное под заголовком "Технику сдали на металлолом, а без нее человек бессилен". Вот мнение компетентного человека: "Телевизор пытается убедить нас в том, что таких лесных пожаров, как сейчас, в стране никогда не было. Но это откровенное лукавство. Помню 1972 год - такую же длительную засуху и такие же ужасные возгорания, я в то время работал в пожарной охране. Но с огнем тогда быстро справились, потому что у леса были хорошие хозяева (лесничества) и хорошие помощники (спецтехника). Они не допускали не то что распространения, а даже возникновения огня". Автор приводит такие цифры. 38 лет назад в тушении огня в Московской области были задействованы около 26 тысяч человек, 15 тысяч самоходных землеройных машин и насосных устройств. В 2010-м, по данным МЧС, во всей России со стихией боролись 155 тысяч человек, которые использовали всего лишь 20 тысяч единиц техники - столько же, сколько 38 лет назад применяли в одной только Московской области. "Технику сдали на металлолом, а без нее человек бессилен. Да и ряды пожарных сильно поредели. Вот почему мы не в состоянии справиться с тем, что сами допустили, похоронив в 1991-м вместе с СССР эффективную советскую систему предупреждения лесных пожаров".

В мае - июне нынешнего года, как будто специально, по злому умыслу, по распоряжению руководителя Рослесхоза (теперь уже бывшего) Алексея Савинова в Подмосковье был сокращен каждый четвертый лесник. Из 1200 он уволил 400.

А в целом по России сокращено 70 тысяч охранников леса. Лесник ныне, по велению законов, разработанных монетаристским Минэкономики РФ, призван не столько беречь и приумножать наше национальное богатство, сколько способствовать его прибыльной вырубке....

"Очень хочется вернуться в родную обитель"

Была на земле такая деревня - Моховое и сгорела дотла. Место для нее основатели выбрали красивое - в сосновом лесу. Погорельцы не жалеют для отчего очага комплиментов. И воздух здесь медовый, потому дышится так легко, и даров природы, лишь ступи за околицу - наберешь полный кузов. И хорошо унавоженные огороды на тоРФяниках кормили и отменным картофелем, и огурцами с помидорами. А уж клубника всегда урождалась крупной, сочной и такой ароматной, что за версту чувствовался ее здоровый дух! Словом, как казалось, сам бог велел сгинувшей в огне деревне-красавице возродиться из пепла, только еще более красивой, чем прежде.

Удивительно, но факт: у погорельцев, спасшихся от огня, едва получивших кров в эвакопункте (в общежитии профессионально-технического училища), на уме да в сердце - тревога и дума не столько о собственной доле, сколько о судьбе родной деревни. Первые интервью в "Луховицких вестях" - как раз о будущем Мохового.

Елена КОРЧАГИНА:

- Очень хочется вернуться в родную обитель, чтобы деревню нашу восстановили. Перспектива жить в Белоомуте, даже в благоустроенном коттедже, меня не прельщает.

Люди во сне видели дорогую деревню, где у многих прошла вся жизнь: ходили по любимым сельским и лесным тропинкам, устанавливали вновь на огородах-кормильцах теплицы для огурцов и помидоров, сажали, окучивали гряды "второго хлеба" - картошки... Опускали в погреба банки с соленьями-вареньями, определяли на зиму в сарайчики весь нехитрый инвентарь и домашний скарб.

И вдруг узнают: в Моховом в память об их малой родине, о жертвах огневого цунами поставят обелиск, а они, погорельцы, станут поселенцами. Для них на окраине Белоомута, на пустыре, решено возвести новый поселок.

- Так пожелало большинство погорельцев, - слышу от Романа Кускова.

Бывшие жители Мохового хором вступают в заочный спор с главой администрации своего муниципалитета. Вот вновь слышу голоса на корреспондентском диктофоне: "Так ведь нам сказали, что в нашей деревне стройку вести нельзя: дескать, сгорели все коммуникации. Но их можно было восстановить".

"Дело не в коммуникациях. Повторяю: большинство людей пожелало поселиться на новом месте", - сказал мне Р. Кусков.

Не знаю, каким демократическим (и демократическим ли?) методом выявлялось мнение погорельцев. Сдается мне: дай находящимся в стрессе людям время пораскинуть умом, свериться с биением сердец, большая часть их все же поддержала бы односельчанку, заявившую корреспонденту, что "очень хочется вернуться в родную деревню, чтоб ее восстановили..." А раз им лукаво заявили, будто приговор Моховому подписали сгоревшие коммуникации, выбора не было. Его за них сделали чиновники: на новом месте построить дома легче, дешевле, чем на пепелище.

Они же - чиновники столичные - сначала предопределили построить на пустыре Белоомута девять трехэтажных домов (проектанты уже и на ватмане "нарисовали" их). Но тут к погорельцам приехал премьер Путин, и они поломали наметки чиновников, сказав, что хотят жить в отдельных домах: "Мы ж люди деревенские, нам огород нужен - без него на нищенские пенсии протянешь ноги, хозяйственные постройки - ведь мы водили кур, уток, кроликов, овец... Сельский дом нам нужен с городскими удобствами". Чиновники заохали, так как давно подсчитали, что на отдельные коттеджи уйдет в два раза больше, чем на трехэтажки, и средств, и времени на возведение. И все же 5 сентября пришла из столицы команда: строить коттеджи, 20 октября должны начаться первые новоселья.

Погорельцы, с кем ни поговоришь, добрым словом вспоминают главу администрации Луховицкого района: "Мы после пожара не бедовали ни одного дня. Всех сразу разместили в благоустроенном общежитии, а 20 августа переселили в "хрущевку" на территории воинской части. Многие семьи живут в отдельных квартирах. Спасибо Анатолию Александровичу Михайлову

- привлек многих спонсоров, заботится о людях. Это у него в крови: работал первым секретарем райкома КПСС. Настоящий коммунист".

Недавно Путин назвал число тех потерявших родной кров, кто пожелал получить денежную компенсацию, а не ждать, когда построят для них новое жилье, - более девятисот человек. А сколько моховчан решили, получив деньги (по рыночной цене квадратного метра жилья в здешних местах), купить дом в деревне с погребом и сараем, огородом, квартиру в том же Белоомуте или Луховицах? Оказывается, ни одного. Почему?

Владимир АНУРЬЕВ:

- Вскоре после пожара нас спросили: "Что желаете: денежную компенсацию, квартиру или новый дом?" А уже на другой день обещанную было свободу выбора обрезали: "Все поселитесь в Белоомуте!"

В начале сентября пустырь за Первомайской улицей Белоомута превратился в большую стройку. У входа на нее сразу же появился красочный трафарет: "Новое Моховое". Жители Мохового старого зачастили сюда, благо военный городок, давший им приют, рядом. Само собой разумеющимся казалось для погорельцев именно такое название будущего поселка. Имя это радовало глаз, грело душу. Думалось: "Хорошо, что оно будет жить с нами, нашими детьми и внуками как вечная память о той уничтоженной слепой стихией деревне". Как там у поэта Николая Рубцова: И казалась мне эта деревня Чем-то самым святым на земле...

Показывают мне газеты - от районной до центральных, где напечатаны фотографии и статьи с подзаголовком "Репортаж из Нового Мохового". А на глазах, где застыла туга-печаль, слезы... На днях, гневаются, заменили вывеску. Пойдете и увидите: "Микрорайон Новый". Леденит душу... Издевательство над здравым смыслом! Такое мог придумать только бесчувственный чиновник.

- "Микрорайон Новый" - таково официальное, по постановлению, название", - сказал, как обрезал, глава администрации Белоомута.

Испугались, видно, власти, прежде всего столичные, что имя мертвой деревни будет в веках напоминать всем, что правящий режим конца прошлого - начала нынешнего столетия оказался не в состоянии защитить от огня народ, деревни и села, поселки, леса.

Неужели то чиновничье постановление вылито в бронзе и микрорайону уже нельзя вернуть дорогое сердцам погорельцев имя - Новое Моховое?

"Будем жить в однотипных коробках"

Улица Первомайская с ее одноэтажными, как в деревнях, домами - окраина Белоомута. Веками люди селились там, где место повыше. Теперь строители (их здесь уже более пятисот) пришли и в эту низину Оки-реки, которой раньше брезговали. Работа кипит. Старушки, пригревшиеся в лучах яркого солнца на лавочке, сообщили мне, что крепко завидуют будущим поселенцам: "У них будет канализация, а у нас, коренных жителей, удобства в конце огорода. Несправедливость!" И следом же посочувствовали погорельцам: "Им не повезло дважды - пострадали от полымя и угодили сюда, в болото. О погребе и думать не надо: грунтовые воды высокие, затопят любую яму". Потом добавили, что дома растут у них на глазах как на дрожжах, что стройка кипит от восхода до заката солнца. Работают русские, украинцы, словенцы, но по большей части таджики по четырнадцать часов в день. За первый месяц до того безработные белоомутцы получили по 14 тысяч рублей. Недовольны, да деваться некуда - голодная жизнь заставляет смириться, радоваться и этому куцему заработку.

Иду по копаным-перекопанным улицам микрорайона Новый Белоомута. Здесь построят 149 домов. Многие уже подведены под крышу, с белыми стеклопакетами, стены покрашены. Сияют на солнце светло-зеленые, бежевые коттеджи.

Под Новое Моховое (извиняюсь, под микрорайон Новый) выделено шестнадцать с половиной гектаров земли. Все погорельцы говорили мне, что у каждого дома будет приусадебный участок - восемь соток. Сетовали: "В родной деревне у нас было не менее одиннадцати". Но узнаю от строителей, что полсотки у каждого поселенца они отрезали под тротуар.

Кроме ветхих старух, в Новом Моховом (пока живо было это имя) побывали, и не раз, все будущие поселенцы. Посмотрели готовые дома - туга в глазах не погасла "А чему радоваться-то? Будем жить в однотипных инкубаторных коробках. Без погребов - на болоте их не выроешь. Без сараев - их строить не собираются", - пооткровенничал 74-летний Евгений Михайлович. Он был первым из жителей спаленной деревни, с кем довелось поговорить. Потом встретился с другими и услышал те же горестные слова.

Нина БРАВУШКИНА:

- Многие женщины слезы горькие льют: "Хочу домой, в Моховое. Души наши там, в милой деревне. Нам отказали в праве жить на родной земле".

Галина ИВЛЕВА:

- Скучаем, тоскуем по родной деревне. Там огороды были за многие годы ухожены, а тут, на новине, попробуй старый человек окультурь землю.

Мои сыновья то и дело вспоминают Моховое, говорят: "Там сгорело наше детство". А я, как и все погорельцы, недоумеваю: как жить без сарайчика, если все привыкли копаться в земле? Лопату, тяпку, вилы куда будет положить?! И еще. Посмотрела на новые дома, Какие там коттеджи?! У кого повернулся язык называть их так! Без веранды, с махоньким, игрушечным крылечком, без подвала... Верно: ящики.

Нина МедведевА:

- Дареному коню в зубы не смотрят, что дают - то и бери да спасибо говори...

Одна из погорельцев уверяла меня: "Фундаменты иных коробок там, у поймы Оки, уже полопались".

Многие погорельцы тревожатся: "Летом страдали от жары, а зимой будем замерзать в этих коробках. Мыслимое ли дело: крыши жилья не утепляют?!" Я убедился: листы металлочерепицы строители кладут прямо на обрешетку. Так повелел, сказали они мне, заместитель министра строй-комплекса Московской области Юрий Иванович Молодид. Показали даже печатный текст со словами этого руководителя: "Можно, конечно, было бы утеплить и кровлю, но тогда мы не вписались бы в сроки: нам же надо за 1,5 месяца построить 149 домов! Поэтому чердак остается холодным, но утепляется потолочное перекрытие. Это нормальная схема". Испытать эту схему на себе зимой предстоит многострадальным погорельцам Мохового.

Генеральный подрядчик стройки - ЗАО "Мосстроймеханизация-5". Руководитель проекта - Василий Алексеевич Призенко. Ему и адресую вопросы, услышанные от погорельцев и жителей Белоомута.

- Место здесь, в пойме Оки, действительно болотистое. Пришлось осушать, делать подсыпку под дома, завозить чернозем, чтобы люди могли сады разводить, огороды обихаживать. Потрескались фундаменты домов? Чушь! Их бомба не возьмет. Внизу - монолитная бетонная плита. На ней залит цоколь. Гидроизоляция надежная, вода туда не зайдет. Вверху - перекрытие: балки, по ним положены брусья и базальтовый утеплитель. Кстати, приямочек высотой 80 сантиметров вполне можно использовать как погреб.

Стены домов, считает, надежно защищают от холода - блоки утеплены пенопластом. Вдобавок обшиваются теплым материалом изнутри. В таких домах люди давно живут и радуются в более северных широтах. "Сараи? Погорельцам придется самим ставить их. У нас время в обрез - к 20 октября надо сдать микрорайон".

Дома возводятся однокомнатные, двух - и трехкомнатные. Площадь их - от 40 до 90 квадратных метров.

- Проложены все магистральные подземные коммуникации, ведется разводка от них в дома. Пробурена скважина на глубину 60 метров, строится водонапорная башня. Анализы прекрасные: вода удивительно чистая, без примесей. Вкусная! Пьешь и не напьешься. Оно и понятно: песчаная - а это лучший природный очиститель - пойма Оки исправно делает свое извечное дело, - продолжает рассказ Василий Алексеевич.

На плане застройки я увидел спортивные площадки, детский сад. Все участки будут размежеваны штакетником. Запланирован и водоем на случай пожара. Забыл спросить: "Со звонкой рындой в микрорайоне?"

Отопление в каждом доме будет индивидуальное. В готовых жилищах уже стоят котлы. Это, кстати, подарок будущим новоселам от спонсоров. А часть мебели пообещало купить правительство столичной области.

После разговора со строителями, руководителем проекта иду вновь, как и обещал, на встречу с погорельцами. Первым делом рассказываю, почему металлочерепицу кладут прямо на обрешетку: Путин установил предельно сжатый, короткий срок сдачи "Нового" - к 20 октября, и если крыши "коробок" утеплять, в отведенное время ни за что не уложиться. "А зачем такая спешка, шумахерская гонка, если мы не в палатках живем, а в теплом, благоустроенном доме?!" - недоумевают люди. Правда, зачем?

Фото автора.

Лесные пожары, лесные пожары, пожар


ЦИУП

Декларация пожарной безопасности Казань
ООО "Центр инжиниринга и управления проектами"
Казань, Щапова 14/31, тел: (843) 297-57-25