Декларация пожарной безопасности Казань
ООО "Центр инжиниринга и управления проектами"
Казань, Щапова 14/31, тел: (843) 297-57-25
Дочь Татьяны Лобановой Нина, увидев в «Вестях» свою мать выходящей из вертолета, зарыдала. Ведь она год назад подала заявление о ее розыске! Внуки срочно занялись приготовлением подарков для бабушки.
Сама же Татьяна Юрьевна в это время в санатории «Серебрянка» писала заявление для чрезвычайной комиссии, которую создали в нашей республике для поиска самарских пилигримов. Где и указала: от возвращения домой отказываюсь добровольно. По поводу того, что именно она является главным объектом поиска, так как ее племянница Елена Кельных была инициатором заявления в МЧС России, пояснила: «У меня есть дочь, которая знает, где я нахожусь, и она меня не ищет, а почему это делает племянница, мне не известно».
Максимум внимания уделила наша республика шести отшельникам, оставшимся от большой группы, поселившейся в тувинской тайге пять лет назад в поисках святых мест.
Паства и знать бы не знала, что в Саянах, возможно, таковые имеются, если бы не монах Константин, в те годы – один из священников Самарской области. Но там он появился после того, как с 1982 по 1986 год отдал дань служению Богу в Свято-Троицкой церкви Кызыла. Уж он-то не понаслышке знал: прокормиться в тувинской тайге можно, а укрыться от мирской суеты – тем более. Сказка про святость Саян пусть останется на его совести. Енисей – не Иордан, православных святынь здесь сроду не бывало.
В беседе с членами комиссии Александр Воробьев заявил твердо: остался бы на Белин-Холе и сейчас, поэтому монашество продолжит в другом месте. Остальные члены общины в своих объяснительных указали: тайгу покидают по принуждению. И намерены отправиться вслед за отцом Константином куда ему будет угодно. «На все воля божья» – общий ответ.
Как рассказала Лидия Селиванова, сотрудник пресс-службы ГУ МЧС России по РТ, присутствовавшая во время собеседований, с каждой отшельницей разговор шел с глазу на глаз, то есть всем им была предоставлена возможность освободиться от влияния их духовного отца и принять решение самостоятельно. Поэтому если и было принуждение со стороны руководителя паствы, как написали в заявлении министру МЧС родственники укрывшихся в тайге, то уж психологи-то это смогли бы выявить сразу. Однако те, проведя обследование, утвеРЖДают: никаких отклонений в психике «самаритян» не выявлено, ни одна из покинувших тайгу не выглядит ни душевнобольной, ни действующей по принуждению. Тем не менее, та же Татьяна Лобанова после стольких лет испытаний по-прежнему вместо любви к детям и внукам испытывает ее только к своему духовному пастырю, но вне православного храма. Так своеобразно несет эта община обет монашества.
Все, кроме самой молодой, Елены Латкиной, приняли единодушное решение: добровольно отказаться от возвращения в Самару и принять приглашение одного из знакомых отца Константина, который позвал их в Иркутскую область. Елена вылетает к матери в Самару без особого желания. «Я выбрала путь монахини, и ему буду следовать. Это мой личный выбор, поэтому и уехала от матери», – пояснила она членам комиссии.
О реакции родственников Татьяны Лобановой мы узнали из телефонного разговора, решив снова позвонить Елене Кельных. Трубку взяла ее мама, сестра Татьяны Лобановой. И была шокирована известием о принятом отшельниками решении.
– Они не могли на это пойти, – уверенно заявила она. – Это решение принято под давлением отца Константина, он их удерживает силой. Мы уже больше года ничего о них не знаем, это по просьбе дочери Татьяны моя Елена написала заявление в МЧС.
Так что слукавила Татьяна Юрьевна, ввела в заблуждение комиссию. А нам теперь уже не узнать, под принуждением или действительно по собственной воле вместо счастья общения с внуками женщина, которой далеко за пятьдесят, предпочитает скитания по лесным дебрям в поисках пропитания.
Кстати, все пилигримы очень полюбили нашу тайгу и благодарны ей за приют. Одна из главных баз была расположена неподалеку от озера Белин-Холя: большая палатка с буржуйкой внутри. Ни зверя, ни худого человека не боялись, ведь «на все воля божья».
Там и обнаружил их отряд спасателей, милиции и проводников из Бурятии, отправившихся туда по просьбе тувинских спасателей. На «Буранах» они добрались сначала до геологов, у которых самарские отшельники разживались продуктами. Те и направили их по нужному следу, там расстояние всего-то 20 километров.
О плотской стороне таежной жизни самарские сектанты в беседах с членами комиссии предпочли не говорить. Отметили лишь, что зверя не убивали, питались грибами, ягодами и рыбой. А какие были запасы, как они их обновляют – не важно. Есть ли у них деньги на обратную дорогу – тоже не важно, ведь их главный управитель – господь. Он и сподобит.
Но ждать, когда господь сподобит, члены комиссии не стали. Пилигримов сфотографировали для оформления временных документов, так как прежние, по словам скитальцев, пришли в негодность. Пока их готовят, всю группу под свою опеку взяли прихожане нашей церкви. Им же предстоит найти и средства для отправки отшельников.
Информация о возбуждении уголовного дела в отношении одного из членов общины не подтвердилась. Отца Константина отпустили с миром, так как все пять монахинь подтвердили, что смерть пяти их единомышленников была естественной, а девушка, что замерзла в тайге, была душевнобольной и тайком убежала в лес в момент обострения болезни. О той же, что заболела пневмонией, все предпочли умолчать. А заявления от родственников – нет. Да и как теперь вести расследование, где искать ее могилу, ведь даже на этих двух крестах, что спасатели сфотографировали рядом с палаткой, нет никаких обозначений. Безымянные могилы. Непонятным нам людям, ищущим спасения души, факт этот малозначителен. Ведь упокоились их «братья и сестры» в «святых местах», а значит, душа их нашла долгожданный приют. Тело же – бренно…
Согласятся ли с этой позицией родственники похороненных в тайге отшельников?
Намереваясь продолжить отшельничество в Иркутской области, Александр Воробьев подчеркнул: он никого с собой не зовет, пойдет тот, кто захочет. Желание есть у всех, только Рита Садыртинова, инвалид с детства, в раздумьях.
– В тайге мне, конечно, уже будет трудно, здоровье слабое.
Прикованная к инвалидной коляске, она после интерната жила при храме, где служил отец Константин, вслед за ним последовала и в тайгу. Ей просто некуда деваться, так как в интернат она не хочет, а родственников, кроме приобретенных «сестер», у неё нет.
У Елены Киреевой, 1982 года рождения, была мама, она приезжала в тайгу дважды, не смогла уговорить вернуться, недавно умерла. Есть братья, но искать сестру, по ее словам, не будут. Эта монахиня – как рассказывала бывшая отшельница Елена Кельных, фанатично, до самозабвения предана духовному пастырю и не изменит ему.
«В тайге нам было трудно, но лучше, чем в миру» – как заклинание повторяли отшельники.
МЧС В региональных СМИ, россия, области