Пожарная безопасность. Пожарные декларации. Декларации пожарной безопасности

Казань декларация пожарной безопасности

Экс-замглавы МЧС: через пять лет мы поняли, что все делаем верно


Министерство по чрезвычайным ситуациям отмечает 27 декабря 20-летний юбилей. За два десятка лет сотрудники МЧС спасли более миллиона человеческих жизней, провели более 27 тысяч спасательных операций, некоторые из которых занесены в книгу рекордов Гиннеса. За это недолгое время шестерым спасателям присвоены звания Героев России, трем из них посмертно.

С одним из Героев России, бывшим первым заместителем министра по чрезвычайным ситуациям Юрием Воробьевым встретился корреспондент РИА Новости. Сейчас Воробьев занимает должность заместитель председателя Совета Федерации РФ, но уже в приемной его кабинета, становится ясно – он и по сей день живет и работает в МЧС.

- Вы стояли у истоков МЧС, которое за 20 лет из корпуса спасателей стало одним из самых мощных и эффективных министерств, довольны ли вы результатами деятельности за это двадцатилетие?

- Конечно, я доволен результатами. Когда мы начинали эту работу, то не могли себе представить, какие масштабы она примет. Потребность в создании такой службы накапливалась через катастрофы и бедствия. Все, наверное, помнят катастрофу на Чернобыльской АЭС. Она показала, что тех ресурсов, которыми располагал тогда Советский союз, недостаточно. Тогда многое было сделано неправильно.

Землетрясение в Спитаке в Армении показало, что у нас нет инструментов: специальной техники, кинологических служб, профессиональных спасателей. У нас есть только бульдозеры и экскаваторы. Когда начали с их помощью разгребать завалы в городе, то просто убивали людей, находившихся под обрушившимися домами. Эти и другие трагические события тех лет показали, что в стране должна быть создана профессиональная спасательная служба, которая будет имеет на своем оснащении оборудование, различную технику, приборы, профессионалов: как спасателей, так и управленцев, кризис-менеджеров. А также заниматься разработкой новых технологий для спасения и прогнозированием. Все это в дальнейшем было применено. Мы стали работать, опираясь на мировой опыт и собственный энтузиазм, и нам удалось создать одну из самых лучших спасательных служб в мире.

- Когда вы получили первые результаты работы?

- Мы поняли, что делаем все правильно, примерно через пять лет. Это было землетрясение на Сахалине, когда мы спасли 407 человек из-под завалов, но и погибло тогда очень много - около 1,5 тысячи. Когда приехали международные эксперты для того, чтобы оценить, какая международная помощь нам требуется, они сделали вывод о том, что Российская спасательная служба способна все сделать самостоятельно. Тогда мы поняли, что соответствуем уровню.

Еще в 1995 году мы поняли, что спасательная служба в любом государстве должна быть сложным по своему составу организмом, куда должны входить спасатели, пожарные, летчики. Кроме того, мы поняли, что нам нужна военная составляющая.

- Для чего МЧС военная составляющая?

- Если бы у нас не было войск гражданской обороны, военного компонента, то мы ничего бы не смогли сделать в период межнациональных кризисов. Например, мы вошли в Грозный в 1994 как миротворческие силы. Но мы же входили в зону боевых действий, где очень много неразорвавшихся снарядов, мин, где стреляют. И охранять себя, обеспечивать работу спасателей должны нам подчиненные силы, а не приданные нам. Попытка получить такую помощь извне всегда была неудачной. У нас была группировка в 1,5 тысячи человек, и мы ни одного человека не потеряли. Да, были раненые, но ни одного погибшего. А мы обеспечивали подачу воды, газа, эвакуацию людей, выпекали хлеб, очищали воду, восстанавливали родильные дома, больницы, собирали и утилизировали радиоактивные вещества. И все это делали своими силами. В этом нам очень помогла наша военная составляющая. Мы же не можем гражданского человека отправить в зону боевых действий на минное поле. Только такая сложная по своей структуре и составу служба способна адекватно реагировать на любые чрезвычайные ситуации. Защита ли это людей от вооруженных конфликтов, от техногенных угроз или от природных. В зависимости от этого мы должны использовать ту или иную составляющую нашей службы.

- Что из ваших планов осталось нереализованным? Какие цели в перспективе сейчас у МЧС, и важны ли они для вас?

Кроме того, в состав этой системы должна войти Общероссийская комплексная система информирования и оповещения населения (ОКСИОН). Потому что в период кризиса необходимо своевременно информировать население об угрозах и сообщать, как действовать в той или иной ситуации.

Будущее я вижу в этом. И конечно важно совершенствовать и создавать новые системы прогнозирования ЧС и разработки превентивных мер для того, чтобы минимизировать последствия опасного явления или не допустить его.

- Какое свое достижение в МЧС вы считаете самым главным, чем гордитесь?

- Я, наверное, могу гордиться какими-то операциями, но не буду про это говорить. Это не скромно, и не принято это у нас. Но могу сказать, что горжусь тем, что мне вместе с моим другом Сергеем Шойгу удалось создать команду, которая позволяет решать любые, самые сложные задачи. Даже сейчас, когда я ушел, я знаю, что могу в силу своих знаний сказать, как и что нужно сделать в какой-то ситуации, и они (спасатели) сделают. Мне даже проверять не нужно. У нас в стране трудно добиться такого. У нас надо сто раз проверить, да еще раз сказать, да заставить, да наказать. В МЧС такого нет. Вы видите, наверное, мы все даже чем-то походи друг на друга. Мы стоим плечом к плечу. Вот это очень важно. По-моему, это самое высшее достижение и этим я горжусь точно.

- Какие традиции сложились в МЧС за двадцать лет? И сохранились ли они и по сей день?

- Мы же все обычные люди. И, конечно же, вот этот корпоративный, командный дух, он зиждется на каких-то простых человеческих вещах. Например, как мы относимся к младшим и страшим. Мы привнесли традицию, что у нас отношение к младшим очень уважительное, мы стараемся их поддерживать, дать им понять, что за ними будущее. И в то же время почитаем старших. У нас есть кроме званий, должностей еще и уважительное отношение к старшим просто по возрасту.

Мы создали свои праздники, когда мы собираемся пообщаться, когда можем друг другу сказать какие-то хорошие вещи, и там очень много условностей, которые имеют для нас значение - наши песни, гимны, наши тосты. Руководители и спасатели у нас общаются на равных. У нас заслуженные спасатели и спасатели международного класса пользуются особой привилегией - они могут придти к министру на прием и он обязан их принять. Они, если захотят, могут участвовать в работе коллегий. Кроме того, куда бы вы не приехали, в любую нашу организацию в любой крайней точке страны, вы всегда увидите единообразие, единый порядок. Вот вы сейчас вошли в мою приемную и увидели, на стене висят фотографии моих подчиненных. И так везде, у каждого начальника в его приемной нас стенах висят фотографии его сотрудников, его команда.

Мы приняли кодекс чести, правда, мы про него публично не говорим, но все знают. Кроме того, у нас традиционно работает много людей разных национальностей. Мы стараемся проявлять больше внимания и уважения к к их культуре и традициям.

- Как вам живется без МЧС и постоянного стресса? Скучаете по бессонным ночам?

- Ну, конечно, скучаю, я собственно и уйти то толком не могу. Я только что приехал из спасательного центра в Вытегре, проводил там мероприятие. Сейчас ко мне придут спасатели, с которыми мы вместе начинали.

Уйти очень трудно, это невозможно. Никогда, наверное, этого не случится. И если вдруг потребуется мое личное участие в каких-то сложных событиях, конечно, я буду участвовать. Я ушел, потому что не мог больше продолжать там работу по состоянию здоровья. Не мог работать так, как нужно на том месте. Поэтому и ушел. Только это меня сдвинуло.

Когда ко мне обращаются за экспертными оценками, советами, подсказками, то я всегда подсказываю. Особенно конечно стараюсь помогать молодым. Дня не проходит, чтобы мы не общались в той или иной форме.

- Какая ЧС стала самой страшной для вас?

- Это был сель. Вообще природные явления: наводнения, землетрясения, извержение вулканов, смерчи - они наводят ужас на человека. Но я никогда не думал, что сель может так себя проявлять. Это было в Тырныаузе. Можете себе представить: камни, глыбы… и скала больше десятиэтажного дома летит по воздуху! Задевает его, и дом разваливается. Все это перегораживает реку, а на той стороне осталось около 30 тысяч детей. Город стоит на высоте 1200 метров, что дальше там внизу произойдет – неизвестно. Вот это было очень страшно. А, главное, было сложно предсказать, что дальше произойдет.

- Было ощущение растерянности? Часто оно вообще бывает?

- Ну какое-то бывает, наверное. Но, так как мы руководим спасательной операцией, то нам нельзя это проявлять. Включаешься сразу, все равно вся ответственность на тебе. Невозможно не принимать решений, ты должен это сделать. Другое дело, что оно может быть неправильным. А мы всегда работали на чрезвычайках с Сережей, и всегда сами принимали решения. Параллельно учились, понимали, что нужно на будущее: какая техника, какие люди, какие профессии, как мониторить ситуацию, как предупреждать – чтобы это понять, конечно, нужно было лично везде самим соваться.

Спасатели, работа, овый 2


ЦИУП

Декларация пожарной безопасности Казань
ООО "Центр инжиниринга и управления проектами"
Казань, Щапова 14/31, тел: (843) 297-57-25