Пожарная безопасность. Пожарные декларации. Декларации пожарной безопасности

После пожара

О приговоре прошлому, Лесном кодексе и наших людях в Сан-Тропе

За чьи грехи?

Половину лета Россия была в огне. Главный, волнующий всех вопрос: в чем причина? Одни все объясняют действием глобального потепления. Другие - Божьей карой за грехи. При этом особо выделяются грехи еще того, советского периода. Вот уже и большая наука подключилась к их выявлению и осмыслению.

Так, из опубликованных рядом изданий статей и цитат из статей директора Института водных проблем РАН В. Данилова-Данильяна и его коллег мы узнаем, что, хотя засухи в России случались каждые три года из десяти, настоящим бедствием для природы стало осушение болот, начавшееся при Сталине и продолжавшееся при Хрущеве с Брежневым. Это при том, что болота являются важным регулятором водообмена в атмосфере. От них в значительной мере зависят осадки, поскольку облакообразование происходит не только над океаном, но и над сушей, прежде всего благодаря лесам и связанной с ними системе болот.

Справедливо говорят, что болота - вторые легкие планеты, наряду с лесом. Кроме того, болота являются естественным фильтром воды, им принадлежит важная роль в образовании рек, в предотвращении парникового эффекта.

Из этого, пишут ученые-водники, очевидно, насколько разрушительной для природы была деятельность по осушению болот, об успешном ходе которой не раз было триумфально доложено.

ТоРФ же, который предполагалось использовать в качестве топлива в сельской местности и на крупных ГРЭС, не выдержал конкуренции с природным газом. А осушенные тоРФяники, лишенные к тому же естественной водной подпитки, стали главным и постоянным источником пожарной опасности.

Тем большей опасности, что дренажная система, обслуживающая тоРФяники, сохранилась и продолжает осушать их в течение всех последних лет.

Таков, если вкратце, научный приговор ученых-водников прошлому.

Иную позицию занимает директор Института леса и древесины Сибирского отделения РАН академик А. Исаев, занимающийся лесным хозяйством 50 лет. Нынешняя трагедия, считает он, случилась из-за потери управления лесом. Да, крупные лесные пожары случаются раз в двадцать лет, но раньше система к ним готовилась. Сегодня же она недееспособна. Разрушительный процесс начался в 2000 году, после ликвидации Федеральной лесной службы и включения ее, согласно административной реформе, в странную трехэтажную систему управления, наверху которой Министерство природных ресурсов - орган директивный, затем Росприроднадзор - орган надзирающий, и в самом низу - Лесное агентство, Рослесхоз, лишенное управленческой самостоятельности. Между управленческими "слоями" практически отсутствуют вертикальные связи. У каждого из них своя система финансирования, свои начальники.

Здесь, как мы видим, больше вопросов не столько к прошлому, сколько к настоящему. И с уродливой системы управления эти вопросы лишь начинаются.

Почему в России на охрану лесов сегодня расходуется один бюджетный рубль на гектар лесных угодий, а в США - четыре доллара, в 120 раз больше. А в Беларуси, стране, как и Россия, не бедной ни лесами, ни болотами, но сохранившей систему и мелиорации, и охраны лесов - внимание! - шесть с половиной долларов.

Зато за все лето у соседей не было ни одного пожара, сравнимого с нашими, Российскими, и не наши эмчеэсники спасают белорусские леса - нет в том нужды, а, напротив, белорусские пожарные помогают нам справиться с огнем.

Некоторое время назад журнал "КоммерсантЪ власть" провел исследование Российских реформ в области пожарной охраны. Вот описанная им, так сказать, исходная ситуация: "Раньше в большинстве населенных пунктов был пожарный автомобиль, состоявший на балансе сельхозпредприятия (по-старому колхоза или совхоза). Там, где его не было из-за дефицита пожарной техники, для тушения пожаров приспосабливали трактор с цистерной, молоковоз или другую технику, которая была способна подавать воду на пожар. Повсеместно существовала пожарно-сторожевая охрана или добровольная пожарная охрана, которая тушила пожары на селе, а также в начальной стадии ликвидировала лесные и тоРФяные пожары".

С распадом подавляющего большинства прежних сельхозпредприятий содержать низовые пожарные структуры стало некому. Уходило в прошлое самое низовое звено Российской пожарной охраны, слабело основание пирамиды под названием ГПС - государственная пожарная служба. Но сама-то пирамида, несмотря на скудное финансирование, продолжала стоять не в последнюю очередь благодаря данному ей праву выдавать лицензии практически на все виды противопожарной деятельности. И не просто так выдавать, а продавать различным фирмам и организациям. Ну и своему низовому звену - сельским пожарным командам, что только ускорило их уход в небытие.

Ну а реформирование продолжалось вширь и вглубь. В 2001 году ГПС перевели в систему Министерства по чрезвычайным ситуациям, численность которой сразу увеличилась практически в пять раз. В 2004 году, уже под эгидой МЧС, пожарную службу разделили на федеральную и региональную. За первой закрепили объекты особой государственной важности и соответственно обеспечили техникой и всем необходимым. Второй доверили все остальное. С 2005 года тушение пожаров в населенных пунктах было полностью передано субъектам Федерации, а те, в свою очередь, "делегировали" часть своих функций муниципалитетам. На один районный муниципалитет в год приходится в среднем 65 тысяч рублей. На пожарную утварь (лопаты, ведра, пилы, форму и шланги) хватает, а на технику - снимем шапки и помолчим.

"А там видно будет"

Наряду с пожарной службой шла реформа лесного комплекса. Особое место тут занял новый Лесной кодекс, вступивший в действие с января 2007 года. Сегодня его не пинает разве что ленивый. Одна газета назвала его "Кодекс-поджигатель". Ни одного голоса, ни одного слова не слышно сегодня в его защиту. Это при том, что в Госдуме кодекс получил абсолютное большинство голосов: 358 против 74 и одном воздержавшемся.

Примечательно также, что проект этого документа, так много значащего для России, было поручено подготовить не специалистам лесного дела, а юристам Министерства экономического развития, сделавшим "гвоздем" лесного законодательства передачу главных лесных богатств страны в долгосрочную аренду частным инвесторам в полной уверенности, что те станут эффективными хозяевами русского леса, наведут в нем порядок, наладят его охрану, в том числе противопожарную.

Как только проект кодекса поступил в Госдуму, наш журнал дал возможность выразить все точки зрения на документ и последствия его принятия. А N 23 за 2005 год был специально посвящен этой теме. В нем аудитор Счетной палаты РФ и известный специалист лесного хозяйства А. Беляков утвеРЖДал: "Новый кодекс не улучшит, а ухудшит ситуацию в Российском лесном комплексе, так как главный упор в нем делается на передел лесных богатств исключительно в пользу олигархического бизнеса и коррумпированных чиновников. Государство же, являясь собственником леса, фактически лишается права проведения в нем хозяйственной деятельности".

Анализируя мировую практику ведения лесного хозяйства, ректор Московского государственного университета леса профессор В. Санаев напомнил, что ни в США, ни в Канаде ставка, сделанная первоначально на частника, себя не оправдала, так как главная его цель не беречь лес, а извлекать из него максимальную прибыль. В США альтернативой частному владению стали национальные парки. В Канаде 95 процентов лесов принадлежит государству. Да, там введена аренда лесов. Но такая, благодаря которой доход от нее в десять раз выше, чем в России. В целом же 80 процентов лесов мира сегодня принадлежит государству.

Иное доказывал депутат от ЛДПР В. Шадаев: "Для того чтобы нормально развивалось лесное хозяйство, нужен эффективный лесопользователь. Надо развивать с ним долговременные отношения. Если ему дать право на участок леса, он будет стремиться его улучшить, так как именно лес будет приносить ему доход.

Посмотрите на леса - они полны мусора. Люди портят лес и не думают, что это будущее их детей. Мы не можем поставить у каждого дерева милиционера, и здесь опять плюс передачи леса в частную собственность, в аренду на 50 лет, а там видно будет. Пусть частник занимается лесом. Это будет делом его жизни".

Этот оптимизм разделял бывший глава Рослесхоза (по специальности инженер-электромеханик) В. Рощупкин: "Многое в новом кодексе построено на доверии к лесопользователю. Например, больше не потребуется проходить долгую процедуру получения лесопорубочного билета - достаточно будет заявить (! - Р. Л.), что и как лесопользователь собирается делать на участке (!- Р. Л.), то есть взять на себя обязательство, а к концу года отчитаться".

Этот оптимизм и вера в спасителя лесов частного лесопользователя и воплотилась в Лесном кодексе, где, например, о мерах пожарной безопасности сказано, что они "на лесных участках осуществляются арендаторами этих участков на основании проекта освоения лесов. В лесах, не переданных в аренду, за противопожарную работу отвечают органы субъектов Федерации".

Правда, накануне принятия кодекса уже в третьем чтении тогдашний председатель Комитета Госдумы по природным ресурсам, природопользованию и экологии Н. Комарова призналась, что Правовое управление Думы считает нужным четче прописать вопросы обеспечения пожарной безопасности в лесах, но профильный Комитет (то есть возглавляемый ею же, Н. Комаровой) решил, что вопросы пожарной безопасности - это не предмет Лесного кодекса.

Глава Министерства природных ресурсов и экологии РФ Ю. Трутнев добавил: "Ни о каких существенных проблемах, которые мешают заниматься ликвидацией лесных пожаров, я (в Госдуме. - Р. Л.) не услышал".

Вот и тогдашний глава Правительства М. Фрадков не услышал обращенного к нему призыва двухсот ученых и специалистов лесного хозяйства - отозвать проект Кодекса из Думы на переработку. Примечательно, что большинство подписавших тот призыв составили нижегородские специалисты, в том числе из районов, больше всего пострадавших от пожаров минувшего лета.

Не услышали их и депутаты Нижегородской областной Думы, давшие проекту Кодекса дружное "одобрямс".

В самой же Госдуме не услышали решительный протест против кодекса, выраженный депутатами Костромской областной Думы, другими представителями региональных органов исполнительной и законодательной власти, сочтя, что их голосов недостаточно, чтобы заблокировать главный лесной закон.

Итак, что мы имели до Лесного кодекса? Систему лесной охраны, исправно служившую двести лет. В ней каждый лесник отвечал за свой конкретный участок. Лесники делали просеки, вырубали сухостой, боролись с браконьерами и засорением лесов. Охрана лесов в России и авиалесоохрана считались одними из лучших в Европе. В 1992 году на Всемирной конференции их упоминали во многих докладах как пример разумного, хозяйского отношения к лесу.

Что же получили? Управленческий сумбур. Избавились от 80 тысяч лесников, в том числе потомственных. Председатель Ассоциации лесопользователей Борисоглебского района Ярославской области В. Белорусов пишет: "Только в Борисоглебском районе работали около 200 работников лесного хозяйства. В пожароопасное время они обходили дозором вверенные им территории, вели работу с населением. Сейчас остались 6 инспекторов с невразумительными функциями. А большая часть лесов передана частникам. Их же интересует только прибыль, то есть вырубка, а восстановление лесного ресурса, профилактика пожаров, санитарная чистка для них нерентабельное дело.

Я с коллегами добиваюсь внесения аргументированных поправок в Лесной кодекс, написал несколько писем в Государственную Думу, но никто не хочет ничего менять: ни депутаты, ни чиновники".

Как мы горели

Результатов хозяйствования в лесах новых собственников, отмечает известный публицист А. Бобров, долго ждать не пришлось: уже в начале отнюдь не жаркого позапрошлогоднего лета в стране вспыхнуло 3256 лесных пожаров. В сорок один раз (!) больше, чем за аналогичный период 2007 года, а площадь, поврежденная пожарами, увеличилась в 457 раз.

Что это, если не приговор Российскому лесному законодательству! Минувшее лето только добавило к этому ряд новых сюжетов. Приведем лишь некоторые.

Знаете, когда Правительство утвердило "порядок осуществления пожарного надзора"? 3 августа, когда общее количество действующих пожаров стало рекордным за все лето (см. таблицу).

Регионы, извините за каламбур, не просили огня - его как раз хватало. Просили обещанных субсидий на выделенные им полномочия по охране лесов. Но именно в этом году денег на эти цели выделено на 15 процентов меньше, чем в прошлом, отмечает руководитель лесного отдела "Гринпис" А. Ярошенко.

Огонь, как известно, не разбирает, где частный лес, а где государственный, за что отвечает федеральный центр, а что отдано в ведение региона. У людей иначе. Тем более у людей, строго следующих закону. Депутат Московской областной Думы С. Жигарев ставит вопрос: нормально ли, что попытки региональной лесной охраны бороться с пожарной опасностью во владениях федерального центра чреваты вызовом к прокурору и санкциями, от которых не поздоровится.

Руководитель Департамента природоохраны Москвы Л. Бочин с цифрами в руках показал, как пагубно нелепое разграничение полномочий сказывается на лесоохранной зоне Москвы, исправно защищающей ее атмосферу и при царях, и при большевиках. Простой пример: национальный лесопарк "Лосиный Остров" расположен в Москве, а административно подчинен Министерству природных ресурсов и экологии РФ. Хозяйство парка ведется из рук вон. Он запущен, засорен и крайне пожароопасен. И город не раз выражал готовность помочь лесопарку и деньгами и наведением в нем порядка. Но это противоречит уже не только Лесному кодексу, но и Бюджетному - не имеет права субъект Федерации помогать природным объектам, находящимся в федеральной собственности.

События минувшего лета заставляют на многое взглянуть по-новому. Взять, скажем, судьбу тоРФопредприятий Подмосковья, созданных в свое время ради дела конкретного и полезного: обеспечения тоРФом подмосковных тепловых и электрических станций. В ходе радикальных рыночных реформ тоРФо-предприятия, превратившиеся в АО, стали нерентабельными и обанкротились. Правильно ли и той ли меркой измеряли их рентабельность - тема отдельная. Только сегодня московский мэр предлагает подумать не о том, как вбухать миллиарды рублей в затопление (обводнение) тоРФяников, что можно принять ну в пожарном порядке, а о том, как обеспечить тоРФяной отрасли возрождение и вторую жизнь.

Развивая эту мысль, член Экспертного совета Госдумы по энергетике И. Михеев напоминает: в 1966 году мы добывали 280 миллионов тонн тоРФа, а сейчас - всего три миллиона тонн. Между тем в Финляндии и Ирландии добыча тоРФа ежегодно растет. Его поставляют в другие страны Европы для производства удобрений. А еще из тоРФа делают лекарства (мы их, кстати, закупаем за границей, а могли бы производить сами) и топливо в виде, например, синтезгаза. Кроме того, тоРФ великолепный - лучше, чем уголь, - сорбент и используется для очистки воды. Ну и, наконец, когда тоРФяник в разработке, он не горит.

Словом, всему этому нужен новый, разумный, рачительный хозяин.

Интересно в те горячие дни было слушать радио, приносившее вести о резком удвоении смертности в Москве и переполненности столичных моргов, о молебне в Сарово, об опасности под воздействием пожаров ядерной активности Брянских лесов, о фактах помощи погорельцам. А еще запомнился репортаж с французского Лазурного берега Средиземноморья. Там не горело и не дымило. Там было клево. Там Коля Басков на балу цветов, устроенном Российской светской публикой, поливал гостей струей из пятнадцатилитровой бутыли шампанского, и им это было по кайфу. Ну а лучший пляж - он в Сан-Тропе. Это настоящий русский пляж, радостно сообщало радио. Нужно дать 50 евро сверху за лежак. Это заветное место в первой линии - все, как мы любим.

Такие дела.

Лесные пожары, лесные пожары, области