Пожарная безопасность. Пожарные декларации. Декларации пожарной безопасности

Новый чернобыль в брянских лесах?

Специальный корреспондент "МН" Марат Хайруллин нашел неопровержимые доказательства возможности новой экологической катастрофы, которая по масштабам может превзойти чернобыльскую.

ОБЕД ИЗ РАДИОАКТИВНЫХ ГРИБОВ

- Ну, вот примерно так, это еще хорошо, - Владимир Александрович Ханаев поднимает старенький дозиметр, - 68 миллирентген в час, это для нас так - слегка греет.

Мы находимся в обгорелом сосняке. До городка Новозыбков, райцентра Брянской области, километров 15. Ровные, словно калиброванные, молодые сосны стоят с черными стволами. Под ногами пепел, сквозь который уже успела пробиться новая трава. Кое-где можно найти даже грибы. По краю обгорелой зоны их особенно много. Владимир Александрович со знанием дела раскладывает их перед нами и объясняет, какие можно есть.

- Да, конечно, собираем и грибы, и ягоды. И охотятся люди, и рыбу ловят, - охотно рассказывает Владимир Александрович. - Поначалу боялись. Теперь привыкли. А что делать?

Дозиметр возле грибов зашкаливает за восемьдесят миллирентген. Вообще общепринятая норма радиации - 15 миллирентген в час. Это, говоря условно, наивысшая точка - например, для Москвы. В столице достаточно редко регистрируют подобный фон. Обычно 10-12. Если показатели выше, то уже оповещаются специальные службы. Это повод насторожиться. Но считается, что максимальная безвредная доза - 20. В городе Новозыбков, который является третьим по величине городом Брянской области, нигде не встречается уровень радиационного загрязнения меньше 60 миллирентген в час. А совсем рядом от города, буквально на границе жилой зоны, немало мест, где уровень радиационного загрязнения превышает сотню. Новозыбков подлежит полному отселению, как Припять. Тем не менее почти пятьдесят тысяч людей живут в этой горячей зоне уже третий десяток лет. Но это только полбеды, как бы это цинично ни звучало.

Этим летом, когда независимые экологи сообщили, что горят радиоактивные брянские леса, в Москве и прилегающих областях началась настоящая паника. Сообщалось, что радиоактивное облако может достичь столицы буквально за несколько часов. Власти, как могли, успокаивали людей - мол, зона возгорания совсем невелика, и с ней быстро справились. Учитывая, как справлялись с пожарами вокруг Москвы, чиновникам не особенно верили. Но деваться все равно было некуда. И в итоге действительно, как говорится, "пронесло".

Сейчас я и фотокорреспондент Татьяна Павлова стояли посреди одной из таких зон возгораний и понимали, что если и "пронесло", то ненадолго. Когда взорвался Чернобыль, то одной из наиболее пострадавших оказалась Брянская область. А Новозыбковский район считается вроде эпицентра этой катастрофы - вокруг райцентра 23 тысячи гектаров леса, в котором есть места, где дозиметр может зафиксировать излучение выше трехсот миллирентген в час. Эти леса заражены цезием-137 и стронцием-90. Что такое стронций, мы хорошо знаем по делу Лугового, его отравили именно этим изотопом. А цезий вообще является одним из самых малоизученных тяжелых металлов. Что он может сделать с человеческим организмом - неизвестно.

Наш гид Владимир Александрович Ханаев, председатель Общественной палаты Новозыбкова, известный в городе доктор и активист-эколог, только пожимает плечами:

- Излучение выше трехсот я лично фиксировал, но вокруг Новозыбкова буквально непролазные буреломы, что происходит в чащобах, мы и не представляем. Может, и все пятьсот. Мы ведь туда и не лезем.

Эти леса в прямом смысле заброшены - результат административной реформы и действия нового Лесного кодекса. Следить за лесами некому. На весь район приходится всего несколько лесных инспекторов. Уже не говоря о том, что нет даже простой карты областей заражений - где какой фон.

В соседней Белоруссии такая карта есть. Там за лесами не только следят, но и регулярно проводят обеззараживающие мероприятия. В итоге общий радиационной фон в Гомельской области, граничащей с Брянской, в разы меньше. Настолько меньше, что местная сельхозпродукция идет на экспорт в весьма привередливую Европу.

О том, что творится у нас, можно судить, например, по трофеям местных охотников. Недавно здесь подстрелили кабанчика, мясо которого превышало норму по радионуклидам в 143 раза. Иными словами, тому же Луговому можно было послать просто килограммов пять такой кабанятины и не мучиться с диверсиями. Человек был бы обречен.

НАС СПАСЛО ТОЛЬКО ЧУДО

Этим летом в Новозыбковском районе было зафиксировано 58 возгораний. Но местные пожарные успевали их тушить.

Проблема заключалась в том, что МЧС отвечает только за жилые районы. А у службы лесоохраны в Новозыбкове всего несколько старых машин. Если бы МЧС их не поддержало, то была бы катастрофа. Отдельный вопрос - брошенные колхозные поля. Вокруг Новозыбкова их сотни, если не тысячи. Они заросли травой, которая горит как порох. По регламенту тушить такое поле некому - ни МЧС, ни лесной службе. А горели этим летом в Новозыбкове они десятками.

Мы на территории Злынковского лесхоза. Ханаев подводит меня к краю выгоревшего участка, окопанного специальным трактором по периметру.

- Вот смотри, видишь бурелом?

- доктор показывает на многочисленные поваленные стволы старых деревьев метрах в двадцати. - Здесь, где мы стоим, пожар был верховой, с ним быстро справились. Но если бы огонь добрался туда, все было бы так же, как в Подмосковье. Огонь понесся бы со страшной силой.

Это и есть главная проблема - сухостой. Раньше, когда в стране была специальная служба, за лесами следили. И, в частности, регулярно чистили от сухостоя, бурелома, сухих ветвей, потому что это потенциальная угроза пожаров. Теперь уже второй десяток лет леса брошены на произвол судьбы.

Экологи считают, что только вокруг Новозыбкова более миллиона кубов сухостоя. А ведь есть еще, например, соседний Климовский район, который тоже сильно пострадал от Чернобыля, и лесов там не меньше.

Чуть позже Ханаев показывает мне маленькую деревеньку Лукошкино, практически брошенную, кроме двух-трех домов, где еще живут старики. Мы стучимся в крайнюю избу и заходим. На печи сидит бабушка, которую зовут Настасья Ивановна. Перед печкой стопка дров. Ханаев открывает топку и показывает на пепел:

- Это в прямом смысле "атомный реактор"...

К этому моменту батарейка в древнем дозиметре Ханаева окончательно "сдохла", и мы не можем измерить, сколько рентген в печке. Большинство деревень в Брянской области газифицированы, но бабушка Настасья Ивановна предпочитает в холодные вечера греться на печке, которую топит дровами.

- Проблема не в том, что эту конкретную печку топят дровами, а в том, что любой лес вокруг Новозыбкова точно такой атомный реактор, - говорит Ханаев.

Лучше всего то, что имел в виду доктор, объясняет знаменитый Российский ученый-эколог Александр Владимирович Яблоков:

- Известно и то, что, несмотря на постоянное сокращение общего количества радионуклидов в экосистемах (ввиду физического распада), количество радионуклидов на поверхности не сокращается, а растет начиная с середины 90-х годов.

Объясняется это тем, что, погружаясь в почву на 1-2 см в год, радионуклиды попали в корнеобитаемые слои и растениями снова выносятся на поверхность. По расчетам Александра Владимировича, количество дозообразующего стронция-90 (период полного распада около 300 лет) в деревьях, кустарниках и другой растительности в пораженных лесах будет увеличиваться еще несколько лет.

Яблоков утвеРЖДает, что стронций-90 и цезий-137 с дымом даже от небольшого пожара поднимется на десятки метров, и его разнос, скорее всего, ограничится километрами. А от больших пожаров горячий воздух поднимается на несколько сотен метров. Это значит, что стронций может разнестись на сотни километров. Можно только гадать, что произойдет, если загорится лес, в котором на земле дозиметр показывает триста миллирентген в час. В Новозыбкове только этим летом выгорела почти тысяча гектаров леса. По всей области около четырех тысяч - не так уж и мало. И это еще называется - Бог миловал. А может, и не миловал. После летних пожаров независимые экологи зарегистрировали необъяснимое повышение радиационного фона в Смоленске. Возможно, это следствие как раз брянских пожаров.

- Это надо срочно изучать, - говорит Яблоков.

Но, само собой, никто из чиновников в современной России этим заниматься не будет.

- При нынешнем положении дел катастрофа неизбежна, - ставит диагноз Ханаев. Объехав вместе с ним Новозыбковский район, я понимаю: возразить ему нечего.

НОВЫЙ ЧЕРНОБЫЛЬ НА ПОРОГЕ?

Брянская область - это западный форпост России. Что произойдет, если вспыхнут брянские леса? Александр Яблоков считает, что последствия будут ужасными.

- В сентябре 1992 года в Вильнюсе после масштабных лесных пожаров в Беларуси концентрация чернобыльских радионуклидов увеличивалась стократно, - говорит он. - Мы не знаем, сколько погибло людей в результате этой катастрофы. Но у нас есть совсем свежий пример. Этим летом от загрязнения воздуха дымом горящих лесов и тоРФяников в сочетании с аномально высокой температурой дополнительно умирало в конце июля - начале августа в Москве ежедневно около 300 человек. Во всем задымленном и прожаренном ЦФО - не меньше 1000. Менее тяжкие последствия для здоровья - в виде обострения старых заболеваний и возникновения новых - коснутся миллионов жителей задымленных территорий и будут сказываться несколько месяцев.

Но это без учета повышенной радиации. Что произойдет, если на последствия пожаров станет влиять радиация? Яблоков считает, что даже малые дозы чрезвычайно опасны - взрыв онкологических заболеваний, врожденные уродства у младенцев и прочие прелести. И чем выше доза, тем выше уровень поражений.

Мы с Владимиром Александровичем Ханаевым еще долго колесим по Новозыбковскому району. Объезжаем десятки брошенных деревенек. Он рассказывает о том, что Чернобыльская программа давно похоронена, о том, как чиновники из этой трагедии сделали сверхприбыльный многомиллионный бизнес. Мы узнали о трагедии никому не нужных детей с онкозаболеваниями, которых рождается каждый год все больше и больше. Мы узнали об уничтоженном сельском хозяйстве Брянской области и увидели, как сельская жизнь цветет в соседней Гомельской. Но это тема уже для другого расследования.

Марат Хайруллин, Новозыбков - Москва, фото Татьяны Павловой

МЧС В региональных СМИ, лесные пожары, овый 2